12 мая Передвижник и Арт-Каникулы провели в Москве творческую встречу с известным художником Сергеем Курбатовым (видео), – автором замечательных акварелей и преподавателем популярных мастер-классов, который с удовольствием делится секретами живописи с начинающими художниками и в нашей стране и за рубежом.
О творческом пути, о том, как все начиналось, Сергей вспоминает с юмором:
– В совсем детские далекие годы, я помню, – мы живем в Ленинграде, папа делает свою курсовую работу. Он – военный, учится в академии транспорта, готовит диплом. Он рисует красивые мосты. Мост один, мост другой, понтонные переправы, грунт, река. Т.е. это чертеж такой. Он рисует его неделю. Потом он уходит по своим делам, а я понимаю, что в этой работе чего-то не хватает. И я ее раскрасил, как мог. Лучше бы я этого не делал, но мне тогда уже купили краски. Почему меня тогда первый раз выпороли, я так и не понял. Но все равно тягу к искусству это не отбило. Наоборот придало жару. Я понял, что надо еще лучше рисовать!
Дальше пошло постепенно. В детском саду в Ленинграде, в 5-6 лет всем давали красочки, акварели, и дети сидели и этими акварельными красочками рисовали. Поначалу отношения не складывались, все было очень трудно. Прибежал я однажды, все дети сидят, рисуют. Подходит ко мне воспитатель и говорит: «Сережа, полчаса где-то гуляешь, а все уже скоро нарисуют». А рисовали аквариум. Я – ну ладно, аквариум, сейчас нарисую, сейчас быстро со всем справлюсь. Я рисую аквариум – большую стеклянную банку круглую, посередине листа А4. «Наливаю» туда воды, потом рисую рыбок, не дождавшись, пока это все высохнет. И рыбы превратились в фарш, потекли. Я понимаю, что что-то опять не так происходит. Смотрю по сторонам, а у всех детей рыбки такие красивые, в одну сторону плывут, в другую. Это было второе фиаско. И такие моменты я копил-копил, но каждый раз, вот так наступая на грабли, я учился. Я понял, что никогда аквариум так рисовать не буду. Кстати, пример с папиными чертежами меня научил, что рисовать нужно на хорошей бумаге, специально для этого предназначенной, а не на какой попало.
Дальше мы переехали в Новосибирск. В какой-то момент я разрывался между аккордеоном и рисованием, ну и плюс еще были школьные дела. Но через два года я понял, что аккордеон – это не мое, и записался в художественную школу. Прозанимался там года 2-3, и меня потянуло в другую сторону, я стал чуть ли не профессиональным спортсменом, ездил с командой по всяким соревнованиям. И на таком жизненном отрезке понял, что нужно выбирать. И чаша весов склонилась все-таки в пользу творчества.
– А как я стал художником? Я отучился в художественной школе, потом еще год занимался в студии. Это была замечательная студия нашего чудесного новосибирского архитектора Александра Сергеевича Чернобровцева. Он занимался совершенно безвозмездно, но отбор был жесткий, ему важно было понимать, что человек из себя представляет. И он меня взял, это было чудо. Я тогда заканчивал школу и думал, что буду поступать в Академию художеств. Старик аж сел: «Куда тебе, господи?! Там бородатые все!» Я ему не поверил. Все равно хочу. «Так, ну ладно, будем тебя готовить».
И я рисовал. Каждый вечер, раза 4 в неделю точно. Выходные он мне давал. А так я рисовал, рисовал, рисовал. Причем по-взрослому уже, безо всяких детских сантиментов. Акварель, рисунок, натюрморты, т.е. всю академическую программу, чтобы пройти экзамен, он мне дал.
Потом на каком-то этапе я понял, что Академия мне не светит. Я приехал в Ленинград и решил снизить обороты, и пойти в Мухинское училище. Но и там не поступил. Сначала же отбор: там все очень серьезно, там 25 бородатых человек на одно место, а я такой маленький со своими чудесными рисунками! И все равно не произвел впечатления. Я хотел на монументальное, но мне сказали: иди мальчик, рисуй еще год, как минимум. Ни в какое другое место я поступать не хотел. И мне предложили пойти на дизайн, так я и стал дизайнером.
Я закончил Мухинское училище, защитил диплом с отличием. Все работы, все проекты были замечательные, красивые. Потом занимался рекламой, анимацией, рисовал мультики, дизайн сайтов и многое другое. Но в один прекрасный момент почувствовал, что акварель все-таки параллельно идет и не кончается, она все равно присутствует на всех этапах. Наши 90-е годы – это было махровое жуткое время, но, когда молодой, то всего этого не боишься, все воспринимается очень позитивно. Позитив был в том, что можно было заработать на ровном месте, просто рисовать картинки, акварели с видами Исаакиевского собора, и продавать их куда-то. Рассказывали историю, что какой-то товарищ заработал так на квартиру, на иномарке ездит. И все такими историями подпитывались. Я 1000 картинок нарисовал, и Исаакиевский тоже 1000 – акварелью, но на иномарке не ездил. Представляете, если взять это помещение, можно его выложить этим всем. Это все – ранний Курбатов.
– А что-то осталось?
– Только в голове. Последняя моя картина новосибирская продалась лет 10 назад, я ее в какой-то салон отнес. Не хотел продавать. И вот этот период «спасорисовательства», условно говоря, закончился с уездом после Мухинского училища в Новосибирск. Так жизнь сложилась.
Сергей Курбатов. Часть 2. О привычке к творчеству. О бумаге, кистях и красках.
Вернуться в «Обзоры, советы уроки»